| Статья написана 27 декабря 2011 г. 15:28 |
Борис СТРУГАЦКИЙ. КОММЕНТАРИИ К ПРОЙДЕННОМУ. СПб.: Амфора, 2003. – 311 с. 16000 экз. (п). ISBN 5-94278-403-5.
Борис ВИШНЕВСКИЙ. АРКАДИЙ И БОРИС СТРУГАЦКИЕ: ДВОЙНАЯ ЗВЕЗДА. СПб.: Terra Fantastica, 2003. — 384 с. 1000 экз. (п). ISBN 5-7921-0637-1.
«Комментарии к пройденному» были задуманы Борисом Стругацким, как систематизированные пояснительные замечания к текстам полного собрания сочинений АБС, выпускаемым донецким «Сталкером» совместно с издательством «Terra Fantastica» (СПб). Произведения АБС в данном с/с скомпонованы в соответствии с хронологией их выхода в свет, поэтому развёрнутые авторские пояснения, впервые изданные «Амфорой» под одной обложкой, дают объёмную и последовательную картину становления и развития знаменитого творческого тандема братьев Стругацких на 35-летнем временном отрезке (с 1955 по 1990 год). БНС не хотел писать мемуары в чистом виде, справедливо полагая, что «…жизнь писателя – это его книги, его статьи, в крайнем случае – его публичные выступления; всё же прочее: семейные дела, приключения-путешествия, лирические эскапады – всё это от лукавого…». Тем не менее, «Комментарии к пройденному» — это прежде всего воспоминания. Выдержки из рабочих дневников АБС, личная переписка братьев-соавторов, любопытнейшие хроники написания произведений, объединённые размышлениями Б.Стругацкого с высоты прожитых лет, дают возможность в полной мере ощутить связь литературы и времени. Известно, что в России время никогда не бывает простым, а путь писателя – лёгким. БНС честно рассказывает о том, как Стругацкие преодолевали трудности этого пути: и субъективные, касающиеся только авторов (например, временное отсутствие у АБС вдохновения); и внешние, создаваемые множеством структур, следящих за соблюдением железных идеологических рамок и правил. Кому-то будет интересно узнать, как задумки и идеи АБС превращались в реальные книги, из какого исходного материала возникли всем известные «Понедельник начинается в субботу», «Трудно быть богом», «Град обреченный», кто-то повздыхает, читая о мытарствах АБС, годами пробивавшихся в печать, калечивших свои произведения по требованиям подлецов-цензоров, дураков-редакторов и трусов-рецензентов. Интересны рассуждения Б.Стругацкого о поиске-нащупывании концепций будущих шедевров. Яркая иллюстрация тому – история создания «Улитки на склоне», вещи талантливой, читаемой, безусловно актуальной и сейчас. БНС сетует, что авторский замысел произведения в своё время мало кто понял. До массового читателя так и не дошло, что Лес в повести – это Будущее. Будущее, «о котором можно только гадать», «совершенно не совпадающее с любыми нашими представлениями о нём», непонятное и чуждое нам – сегодняшним.
Если смотреть из времён написания «Улитки на склоне» книга петербургского публициста Бориса Вишневского «Аркадий и Борис Стругацкие: Двойная звезда» как раз и есть элемент этого непонятного Будущего. Действительно, во время оно АБС вряд ли могли себе представить появление подобного издания, включающего в себя и документально-биографические материалы, и уникальные фотографии, и воспоминания друзей Аркадия Стругацкого и размышления самого автора – читателя-почитателя АБС, журналиста, функционера перманентно оппозиционной властям партии «Яблоко». В книге Б.Вишневского обильно цитируются «Комментарии к пройденному». Автор комментирует ими собственные рассуждения о любимых произведениях АБС, что выглядит несколько нескромно — ведь «Комментарии» изначально писались всё-таки по другому поводу. В книге приведены более двух десятков интервью с Б.Стругацким, взятых у писателя Вишневским в 1992-2002 годах (тогда же, в основном, и опубликованных). Удручает однообразие ряда кочующих из беседы в беседу политических вопросов, на которые Вишневский безуспешно пытается получить от БНС такие ответы, которые чётко вписались бы в парадигму "яблочников". Тем не менее, хочется выразить признательность автору, старательно собравшему в своей книге документальные свидетельства-отпечатки эпохи перемен, жить в контексте которой нас угораздило. «Двойная звезда» — первое (!) в России издание, полностью посвящённое братьям Стругацким. Эта редкая, своеобразная и любопытная книга — хороший подарок всем поклонникам и исследователям творчества знаменитых фантастов.
© Владимир Ларионов, ноябрь 2003.
Опубликовано в ж-ле “Библиоглобус» (Москва) # 12 (18) декабрь, 2003.
Опубликовано в ж-ле «Реальность фантастики» # 1 (5) январь, 2004.
UPD
Смешной момент — в выходных данных тираж "Двойной звезды" указан вот такой — 1 экз.
(На самом деле была 1 000 экз.)
|
| | |
| Статья написана 28 ноября 2011 г. 14:23 |
Не думай о «секундах» свысока…
Николай РОМАНЕЦКИЙ. ИСКАТЕЛИ ЖРЕБИЯ. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 480 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 10 000 экз. (п). ISBN 5-699-00326-6
Лет двенадцать назад, сразу же в нескольких сборниках ВТО, была опубликована повесть Николая Романецкого «Казаки-разбойники» о неприкаянных тинейджерах из недалёкого будущего, создавших собственную Страну Грёз. Возможно, идею молодёжных рейвов в иллюзорном Дримленде, куда можно попасть, набрав в джамп-кабине никуда не ведущий «фальшивый индекс», автору подсказали питерские телефонные тусовки – «эфиры» (или «кафе») восьмидесятых, когда, зная определённый телефонный номер, можно было контактировать с несколькими десятками собеседников одновременно. В то время у нас практически не было ни домашних компьютеров, ни Интернета, ни мобильников, следовательно, не существовало ни чатов, ни форумов, ни конференций в нынешнем понимании. Желанное коллективное общение реализовывалось благодаря каким-то необъяснимым сбоям на телефонных узлах… Из тех самых «Казаков-разбойников», изрядно переработанных, и вырос роман «Искатели жребия», роман с чрезвычайно трудной судьбой, шедший к читателю почти 10 лет. Сначала был пожар на Шпалерной и рукопись, отданная в «Северо-Запад» сгорела; позднее, уже в издательстве «Русич», практически готовую книгу настиг дефолт; наконец, пару лет назад, файл именно этого романа, одного из трёх, пересланных по электронной почте в «АСТ», бесследно исчез... Автор, не особо склонный к суевериям, считает эту перманентную невезуху этаким предупреждением господа Бога, без всякого пиитета поминаемого в тексте романа, поэтому, отдавая рукопись в «Эксмо», он поменял название книги (ранее было — «Обречённый на любовь») и снял главный эпиграф, содержащий обращение к высшему имени.
Я специально пишу об этом, чтобы защитить автора от возможных упрёков в неоригинальности, поскольку в «Искателях жребия» попутно с основным сюжетом довольно подробно раскрывается тема полигинии, любовно застолблённая в отечественной фантастике В.Рыбаковым. Н.Романецкий описал в своём, застрявшем на подступах к читателю, романе полигамные семейные отношения ещё до создания «Гравилёта «Цесаревич» и «Евразийской симфонии». Почему бы, действительно, не «укрепить» зрелую семью молоденькой «секундой», — так красиво Романецкий обозначает вторую жену. Такой подход к обустройству матримониальных отношений, вероятно, близок многим мужчинам. А если «секунда» и «прима» (первая супруга) будут жить душа в душу – это и вовсе мечта… Но романом-мечтой книгу «Искатели жребия» я бы не назвал. Это, скорее, философско-фантастический детектив, в котором автор размышляет о любви, о жизни и смерти, о бесконечной эволюции носителей Разума, об ответственности родителей и детей друг перед другом. По Романецкому, тревога, висящая в воздухе, которую все мы иногда ощущаем, — это давление тяжкого груза неприкаянных душ-Сутей, носители которых забыты потомками. Чтобы мир не погиб, нам нужно крепче любить друг друга, помнить друг о друге. Этот постулат не нов. К сожалению, в нашей реальной жизни некоторые индивидуумы сию старую истину для себя так до сих пор и не открыли…
© Владимир Ларионов. 2002.
|
| | |
| Статья написана 28 ноября 2011 г. 14:18 |
КОНЬ В МАЛИНЕ
Николай РОМАНЕЦКИЙ. ВЕЗУНЧИК: Фантастические произведения.
М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. – 416 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 12 000 экз. (п).
На первой странице романа «Везунчик», занимающего основной объём книги, помещено трогательное посвящение, сделанное Николаем Романецким одновременно целой группе известнейших писателей-детективщиков, придумавших плеяду знаменитых сыщиков: от Шерлока Холмса до Филипа Марлоу. При таком уважении автора к классическому детективу неудивительно, что одного из этих сыщиков, а именно — Арчи Гудвина, постоянного помощника тяжеловеса-гурмана Ниро Вульфа из книг Рекса Стаута, он сделал своим героем. Арчи получает от очередного клиента задание расследовать странное исчезновение владельца частной гинекологической клиники. Дело вырисовывается довольно запутанное, к тому же у сыщика начинаются странные приступы deja vu. В конце концов бедолага узнаёт, что он вовсе не Арчи, а некий субъект, на сознание которого с помощью гипнообработки наложена эгограмма Гудвина, синтезированная по произведениям Стаута. Проблема обретения собственной личности и самоидентификации будет мучить главного героя на протяжении всего романа…
Действие происходит отнюдь не в «городе Жёлтого дьявола», а у нас в России, в Петербурге — то ли в недалёком будущем, то ли в слегка параллельной реальности, очень похожей на нашу. На Кавказе ещё воюют, но на Марс уже летают... На период следствия Арчи, находящийся в России якобы в служебной командировке, залегендирован как Максим Метальников, бывший спецназовец, ныне — частный детектив. Помогает ему сексапильная блондинка Инга, к месту и не к месту употребляющая экзотическую присказку «конь в малине». Периодически появляются на пути героя и другие женщины. Никаких комплексов по отношению к прекрасному полу Максим, как и положено детективу-супермену, не испытывает, поэтому без зазрения совести «распинает» дам на «пушистых коврах» спален и прихожих, а покорённые красотки в отместку совершенно бескорыстно выручают его в трудные минуты. Вот только с зеленоглазой ведьмой-медсестрой по имени Альбина, безжалостно «снимающей» с новорожденных младенцев «счастливые рубашки», у сыщика б-о-о-ольшие проблемы…
Сам Романецкий называет направление, в котором работает — «sin's fiction», то есть «литература первородного греха». Неспроста в его произведениях такое пристальное внимание уделяется интимным отношениям мужчины и женщины, драме характеров. В случае с романом «Везунчик», мы имеем дело с детективом, причём детективом фантастическим. Автор широко использует возможности, предоставляемые этим синтетическим жанром. Погони, похищения, перестрелки, запутывание следов; на фоне этого — напряжённый поиск истины, затруднённый происками коварной ведьмы. О многом говорит перечень колоритных персонажей романа: продажный гипнотизёр из института прикладной психокинетики, соблазнительная жена космонавта, репортёр, гоняющийся за сенсацией, супер-хакер Щелкунчик… В тексте есть своеобразные маячки и специально для прожжёных любителей фантастики, например – упоминание о леске в Тарховке, где стоит семигранный болт-памятник творчеству братьев Стругацких.
К роману подвёрстаны три рассказа. Рассказ «Сквозняк в незакрытых дверях» под названием «Охота с борзыми» уже печатался в минском журнале фантастики «Мега» в 1993-м году, а мистическая новелла «Счастливая невеста» тематически примыкает к необычной и, по-моему мнению, в значительной степени недооцененной критикой и читателями, дилогии Романецкого «У мёртвых кудесников длинные руки» (АСТ, 2000). Хотелось бы отметить жанровую неангажированность петербургского автора – все его последние вещи представляют собой оригинально-органичную смесь альтернативной истории, детектива, и love story. Автору с фамилией Романецкий сам Бог велел писать романы. Хотелось бы, чтобы Николай занимался данным процессом более интенсивно. Тем более, что у него это получается совсем неплохо.
© Владимир Ларионов, 2002
С сокращениями опубликовано в журнале «Если» #4, 2002 и в газете «Книжная Витрина».
|
| | |
| Статья написана 20 ноября 2011 г. 21:58 |
[/p]
Проблески понимания
Дмитрий Быков. Эвакуатор. М.: Вагриус, 2005 г. Тираж: 7000 экз. ISBN: 5-475-00099-9
Сначала я прочёл тот вариант романа Дмитрия Быкова «Эвакуатор», что вышел в журнале Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Чтение захватило меня... Роман оказался глубоким и наивным, смешным и трагическим, непредсказуемым и угадываемым в своих наворотах. Социологам-политологам, анализирующим российскую действительность далеко до Быкова, который легко, мимоходом, одним точным предложением, умным абзацем, хулиганским приколом расставляет нужные акценты и приоритеты. Например: «Как левые и правые в российской политике всегда умудрялись промахиваться мимо огромного главного, с издевательской точностью попадая в десятистепенное, – так и люди вокруг интересовались всем, кроме людей…». Или: «…каждый живёт, будто делает нелюбимую работу – и главное, стопроцентно бессмысленную…». Или вот такое: «Что это мы делаем? Почему это мы не какаем?!» Тем самым Катька, тогда четырёхлетняя, сразу становилась ответственной за то, что воспитательница тоже не какает...».
Тарабарский язык эвакуатора Игоря с Альфы Козерога, его межзвёздный корабль, похожий на садовую лейку, печальная атмосфера романа, посткатастрофические пейзажи заставили меня вспомнить фильм «Кин-дза-дза» Георгия Данелии. Но если уж и проводить подобные аналогии, то «Кин-дза-дза» Дмитрия Быкова – намного болеее страшная, безысходная, крепко привязанная к сегодняшним событиям, аппроксимированным в ближайшее возможное будущее (ох, не надо нам такого, которое придумал Быков!). А ещё – это роман о большой любви: высокой и одновременно приземлённой, земной, о любви настоящей. Кто хоть раз любил по-настоящему и, что очень важно, любил взаимно, тот не найдёт в описании отношений Катьки и Игоря фальши, безоговорочно поверит в их чувства, провалится в роман и будет мучиться и биться о холодные стены мира вместе с его героями. И обязательно подумает про себя, что влюблённым необходим высокий покровитель: Царь, Бог, Люцифер, Воланд...
Потому что любовь – это выход из всех договоров, из всех раскладов,
Выпаденье из всяких рамок, отказ от любых конвенций,
Это взрывы, воронки, шлагбаумы, холодные ночи,
Танцы на битом стекле, пиры нищеты и роскошь ночлежек,
Нескончаемая тоска полустанков и перегонов,
Неописуемый ужас мира, понимаемый по контрасту...
Быков в романе довольно часто апеллирует к фильмам, стихам, прозе других авторов. Иногда весело кого-то обличает. В частности, досталось Михаилу Веллеру: «Катька представила Веллера в ракете: он с первой секунды начал бы учить Игоря правильно ею управлять. К чертям Веллера, ему и тут ничего не сделается. Придут оккупанты – научит оккупировать». А вот смешная фраза про братьев Стругацких, которая вызовет довольную улыбку у поклонников творчества АБС: «...по сравнению с личной жизнью подруги Лиды, чей муж вообще таскал её в байдарочные походы и постоянно цитировал бр. Стругацких, наш был ещё приличный, даже с проблесками понимания». Благодаря подобным авторским обращениям, упоминаниям кого-то просто к слову, к месту, а также многочисленным аллюзиям и реминисценциям, разбросанным по тексту, читатель видит литературные маячки, помогающие ему чувствовать себя в романе «своим» и находиться как бы внутри своеобразного объёмного гипертекста.
Дочитывая журнальный вариант «Эвакуатора», я сильно получил по мозгам, наткнувшись на фразу, напечатанную мелким шрифтом в конце десятой главы: «О том, что случилось дальше, читатель сможет узнать из последней главы романа. Полный текст выходит в издательстве таком-то, тогда-то». Прочитанная несколько позже, уже в книжном издании, эта последняя глава несколько перевернула-изменила мои восторженные впечатления от романа. Мне кажется, без неё вполне можно было обойтись, но автору, конечно, виднее. А, может, во всём виноват месяц, прошедший с момента первого чтения «Эвакуатора»: ушло, потускнело пьянящее чувство погружения-сопереживания... Тем не менее, я хочу заявить здесь и сейчас: «Прочитайте эту книгу!». «Дядя Коль явно хотел сказать ещё что-то, но не знал, как; когда такие люди хотят привести последний и безоговорочный аргумент в свою пользу, они приписывают к заявлению «Прошу в моей просьбе не отказать».
Книгу «Эвакуатор» завершает стихотворный цикл Дмитрия Быкова «Стихи вокруг романа», который звучит как очень уместное и важное к ней дополнение…
Неясно, каков у них вождь и отец
Не ясно, чего они будут хотеть,
Не ясно, насколько все это опасно
И сколько осталось до судного дня,
И как это будет, мне тоже не ясно.
Чем кончится — ясно, и хватит с меня.
© Владимир ЛАРИОНОВ
|
| | |
| Статья написана 12 октября 2011 г. 23:38 |
Ничего, кроме правды
Ант СКАЛАНДИС. БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ.
М.: АСТ: АСТ Москва, 2008. — 702 с. 5 000 экз. (п). ISBN 978-5-17-052684-0
Вряд ли кто-то из нынешних фантастов сможет попасть в такой мощный когнитивный резонанс с несколькими поколениями читателей и настолько завладеть их вниманием, как это получилось в своё время у Аркадия и Бориса Стругацких. Общественный интерес к их личностям по-прежнему высок, тем более, что до сего времени в исследовательских материалах, посвящённых Стругацким (далее используется ставшая общепринятой аббревиатура АБС), анализировалось в основном их творческое наследие, а не подробности биографий. См., например: "Братья Стругацкие. Очерк творчества" Марка Амусина или "Братья Стругацкие. Очерк творчества" Вацлава Кайтоха. "Комментарии к пройденному" Бориса Стругацкого, вышедшие в 2003 г., тоже большей частью посвящены судьбам литературных идей и замыслов братьев, а не их собственным судьбам. Московский прозаик и публицист Ант Скаландис (автор романов "Катализ", "Спроси у ясения" и других произведений, в миру — Антон Молчанов), решил восполнить этот пробел. Кстати, заняться жизнеописанием АБС для серии ЖЗЛ издательства "Молодая гвардия" Скаландису посоветовал Дмитрий Быков. В конечном итоге объёмная (700 страниц!) биография АБС, над которой автор работал больше двух лет, по ряду причин вышла в другом московском издательстве, но зато как раз в год 75-летия Бориса Натановича Стругацкого (БН).
Скаландис разыскал и использовал в процессе работы над книгой огромное количество документов, часть этих материалов обнародована впервые, много общался с людьми, лично знавшими братьев Стругацких, консультировался с группой "Людены", занимающейся систематическим исследованием творчества АБС, плотно контактировал с самим БН. Определённые трудности для составителя биографии АБС представляло то обстоятельство, что писателя по имени Братья Стругацкие с момента смерти в 1991 г. старшего брата, Аркадия Натановича Стругацкого (АН), более не существует, а младший, ныне здравствующий, настоятельно рекомендовал Скаландису "писать книжку как ТВОРЧЕСКУЮ биографию АБС, начисто лишённую лично-интимной окраски". На первой странице книги, в авторском предуведомлении, приведено письмо БН, в котором тот сообщает, что "не хотел бы (совсем!) придавать какой-либо огласке ЛИЧНЫЕ материалы — АНа или БНа — безразлично".
Биографу пришлось действовать вопреки указаниям мэтра, иначе книга просто не получилась бы. В процессе ознакомления с архивными документами и общения с людьми, знавшими АБС, Скаландис довольно скоро пришёл к выводу, что имеет дело "с ТАЙНОЙ ЛИЧНОСТИ писателя по имени Братья Стругацкие. И фигуранты практически ничего не говорят о творчестве — они рассказывают исключительно подробности из жизни братьев…". Стало ясно, что прикоснуться к этой тайне, попытаться понять её, невозможно без изучения сугубо личных моментов биографии писателей, составивших знаменитый фантастический тандем. В результате в книге появились главы, художественно реконструирующие события на основе рассказов, записей и позднейших воспоминаний людей, в этих событиях участвовавших. Автор, рискуя получить "вето" от БН, не стал заниматься сухим изложением "причёсанных" фактов, а написал эмоциональное, наполненное его, автора, человеческим отношением жизнеописание. К счастью, и сам Борис Натанович в процессе общения с биографом и чтения черновиков будущей книги стал менее категоричным и фактически дал Скаландису полный карт-бланш, предоставив в его распоряжение переписку со старшим братом и другие документы.
Необходимо отметить, что Ант Скаландис — яростный поклонник творчества Стругацких и относится к АБС с большим пиететом. Произведения братьев, впервые прочитанные будущим биографом, когда он ещё учился в десятом классе (автор подробно пишет об этом в предисловии), стали для него безоговорочно "своими", оказали на мировоззрение молодого человека колоссальное влияние. Именно поэтому Скаландису было чрезвычайно трудно оставаться абсолютно незаинтересованным. Биограф писал свою книгу сердцем, порой излишне восторженно, делая это, так сказать, "изнутри" . В своё время в адрес Геннадия Прашкевича, выстроившего свою "Историю русской фантастики от В.Ф.Одоевского до Бориса Штерна" на беспристрастно-холодном цитировании документов и произведений, звучали упрёки в отсутствии явно обозначенного авторского отношения к писателям — субъектам исследования. Скаландиса же упрекают в излишней пристрастности. А что делать? Автор любит Стругацких, можно даже сказать — любуется ими. Эта книга не могла быть иной. Скаландису удалось, не обходя интимные и порой не всегда привлекательные подробности жизни АБС, которые часто муссируются их недругами и завистниками, прямо, без экивоков, о многом рассказать, но при этом соблюсти необходимую деликатность. А заодно обстоятельно, убедительно и документально развенчать ряд мифов, сплетен и вражьих выдумок (в частности, относительно лидерства в дуэте АБС). Доскональное знание произведений Стругацких позволяет биографу проводить интересные аналогии, сравнивать внешние обстоятельства с тем, что происходит в произведениях АБС, иллюстрировать нюансы биографии братьев выдержками из их текстов. Скаландис пишет о том, как впечатления юного ополченца Аркадия Стругацкого, полученные в боях с фашистами на Пулковских высотах в 1941 году, нашли отражение в эпизодах повестей "Хищные вещи века" и "Обитаемый остров", что черты АН мы видим в писателе Викторе Баневе из "Гадких лебедей", что "Хромая судьба" и сольный роман БН "Поиск предназначения" предельно автобиографичны. Мы узнаём, что конкретные детали произведений АБС возникли не из умозрительной пустоты, что даже фамилии ряда героев (Быков, Горбовский, Агрэ) — это фамилии реальных людей из окружения Стругацких. Конечно же, и прототипами многих персонажей АБС были реальные люди. Например, прообразом Снегового из повести "За миллиард лет до конца света" в значительной степени послужил бывший ракетчик, ленинградский писатель-фантаст Александр Александрович Мееров, а в Филе Вечеровском есть черты друга АБС, математика с мировым именем Юрия Ивановича Манина. "Фёдор Симеонович ("Понедельник начинается в субботу") списан с Ивана Антоновича Ефремова, а Янус Полуэктович сильно смахивает на тогдашнего директора Пулковской обсерватории (там работал БН, звёздный астроном по специальности, примечание В.Л.) Александра Александровича Михайлова. Правда, Кристобаль Хозевич — это почти чистая выдумка, а вот профессор Выбегалло являет собой гибрид академика Лысенко и одного известного писателя, имя которого БН просил не упоминать". Если же говорить о действующих лицах книги самого Скаландиса, то перед читателем проходит череда людей, известных широко и не очень, людей, с которыми дружили, общались, работали над теми или иными проектами братья Стругацкие: Иван Ефремов, Владимир Высоцкий, Юлиан Семёнов, Алексей Герман, Андрей Тарковский, Нина Беркова, Бела Клюева и многие-многие другие… Жизнеописание АБС начинается с главы, посвящённой незаурядной судьбе их отца, Натана Залмановича Стругацкого, юриста, красного комиссара и искусствоведа, трагически погибшего при эвакуации из блокадного Ленинграда. Есть в книге любопытные страницы, посвящённые ближайшим родственикам Аркадия и Бориса Стругацких и женщинам-спутницами их жизни. Есть страницы с упоминанием людей, сыгравших неприглядную роль в судьбе АБС, в частности, Александра Николаевича Яковлева, ставшего в 80-е годы одним из застрельщиков перестройки, а в 1966-м подготовившего приснопамятную "Записку отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о недостатках в издании научно-фантастической литературы". Исключительно негативно этот документ, в котором особое внимание уделялось именно Стругацким, повлиял на издательскую судьбу произведений АБС, да и на судьбу всей тогдашней советской фантастики…
В книге Скаландиса заметно больше внимания уделено подробностям (местами даже скандальным) из жизни старшего брата. Может быть, жизнь АН оказалась более насыщенной событиями и неожиданными поворотами? Эвакуация с отцом по Дороге жизни, работа в Ташле, призыв в армию, учёба в Военном институте иностранных языков на отделении японского, служба в разведотделе на Камчатке, житейские перипетии, непростые взаимоотношения с женщинами, любовь к выпивке… Или некоторый перекос авторского внимания — результат сдерживающего влияния БН, не позволившего биографу написать о себе ничего "лишнего"? Судить не берусь. Одно знаю точно: для поклонников АБС исследование Скаландиса — увлекательнейшее чтение. Смею надеяться, что оно будет хорошим подспорьем и для тех, кто только начинает знакомиться с творчеством Стругацких, ведь жизнеописание АБС, первая публикация которых (рассказ "Извне") состоялась полвека назад, выстроено на фоне их нелёгкой литературной биографии. Кроме прочего, труд Скаландиса — это правдивый портрет социалистической эпохи, внутри которой шло трудное становление писателя Братья Стругацкие. О том, какой была эта эпоха, особенно в части её "взаимодействия" с людьми творческими, весьма полезно прочесть молодым читателям. Да и писателям тоже не вредно. В первую очередь тем, кто склонен излишне идеализировать прошлое.
Закончив повесть "Второе нашествие марсиан", АБС записали на следующий день, 16 апреля 1966 г., в своём дневнике: "Не работали. Пьянствовали. Нехорошо это. Плохо". "Можно такое процитировать в книге?", — спросил Скаландис у Бориса Стругацкого. "Можно. Цитируйте. "Пусть клевещут", — ответил БН, вспомнив один из своих любимых анекдотов, в котором иностранцы приезжают на какой-то советский долгострой и поначалу их не хотят пускать, а потом смиряются: "Ладно, пусть клевещут".
В заключение приведу строки из письма, полученного мною от Бориса Стругацкого, с теми же словами. Отвечая на вопрос, каково его отношение к биографическому исследованию Скаландиса, БН пишет мне: "Книгу Скаландиса я, естественно, прочел и даже не один раз. По-моему, она удалась. Во всяком случае, никому раньше такую книгу об АБС написать не получалось. Что касается "интимностей-деликатностей", то тут простор для дискуссии широчайший, и соответственно спектр мнений возникнет безусловно "от и до". Я стараюсь относиться к этому философски. "Пусть клевещут". Скаландис рассказал, разумеется, не всю правду, но ТОЛЬКО правду и ничего, кроме правды. Можно ли в нашем реальном мире рассчитывать на большее? Ей-богу, самая нелицеприятная правда не так отвратительна, по-моему, как неаппетитная масса слухов и нелепиц, которая наворочена сейчас вокруг наших имен".
© Владимир ЛАРИОНОВ.
Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #5-6, 2008.
|
|
|
облако тэгов
